Обычно на Пассии мы стояли в Трапезном храме. Впереди, конечно, спины. Иногда широкие и высокие, если стояли группой мужчины. Стоишь перед таким заслоном (а если их несколько, то и вовсе чувствуешь себя стиснутой со всех сторон) – и кажется, будто даже звуки не все долетают. И вдруг мы попали туда, где «посторонним вход воспрещен». Вдруг на время перестали быть посторонними. Когда-то, еще до «правления» архимандрита Иеронима [1], мы стояли там всегда. Впереди, около клироса, всегда было особенно уютно и хорошо. Но… прошли те времена, настроили для нас заграждений, и теперь только «свои» попадают вперед. Удалось чудом попасть и нам. Сразу все изменилось. Еще бы – вместо стены из спин рядом солея и иконостас. В местном ряду – любимая здесь икона Божией Матери. Она поясная, большая. Ее видно со всех точек. Не зря до XVII века иконописцы думали о том, чтобы иконы участвовали в богослужении. Вот смотришь на Нее – и Она помогает собрать внимание, защищает от наплывающих неподходящих мыслей и общей рассеянности. Здесь, когда стоишь в храме (собственно, это и есть храм, а дальше – трапезная), когда всё рядом, все видно и слышно, удивительно много хорошего можно заметить, чего мы лишены в толпе и молве. Стоишь и никому не мешаешь, никто и нам не мешает, не пробирается вперед, не толкается, не ворчит, не подпевает. Все стоят спокойно и сосредоточенно молятся. Ребята, следящие за порядком, вежливы. Каждое движение на солее заметно и значительно. Канонарх близко. Здесь слышно каждое его слово, не как там, где часто все сливается в один общий поток и где едва можно зацепиться за знакомую фразу. Даже освещение здесь значит куда больше. Игра света и тени как бы придает иконам некоторое движение, оживляет их. Никаких фантазий на этот счет строить не хочется, просто все, что мы видим и слышим, заслоняет нас от шума обычной жизни, помогает сосредоточиться на словах, которые звучат здесь, сейчас. И конечно – целый океан звуков!
Кажется, что отец Матфей [2] собрался выкупать нас в этом море мелодии, живущей своими законами, где-то близко соприкасающимися с законами другого, совсем безгласного искусства – живописи. И то и другое здесь, к тому же и декоративное убранство, гармонично составляют желанное единство. Какой это удивительный, неповторимый уголок на свете, особенно в момент, когда отец Матфей активными взмахами широких рукавов рясы, из-под которых не видно рук, парит низко-низко над пространством, объединяющим два хора. Пространство звучит так мощно, что приобретает власть поднять душу от земли и нести ее к тем, кто в этот момент почти рядом: к творцам канонов и стихир, к автору акафиста, к композиторам, написавшим эти мелодии, кживописцам, резчикам, позолотчикам – всем трудившимся над созданием этой видимой и ощутимой красоты. Она поднимает к Невидимой, еще более необходимой красоте, чтобы в ней встретить Творца всяческих. Время летит незаметно. Оно звучит здесь, сейчас, сменяющимися напевами уже знакомых проким-нов, стихир и припевов акафиста. Постоять бы до конца! Но нет, надо идти, чтобы снова вернуться в наш суетный мир. Вернуться другим человеком, способным радоваться, благодарить за праздник Бога и людей. Благодарить доброй памятью тех, кто чуть-чуть подумал и постарался воспользоваться возможностью провести нас в недоступный теперь уголок. Благодарить в душе всех, начиная с единственного на всю Россию преподобного Игумена земли Русской и кончая каждым, кто трудится, чтобы обитель Преподобного была на земле чудом, радостью, праздником всем скорбящим и обремененным. Слава Богу за все!
22 марта 1987 года
Источник: В Лавре преподобного Сергия. Из дневника (1946–1996). Галина Пыльнева. — М., Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006.
Примечания
[1] Иероним (Зиновьев; † 1982), архимандрит, наместник ТСЛ (1972–30.03.1982). Принял монашеский постриг в 1964. Погребен в Лавре.
[2] Матфей (Мормыль; р. в 1938), архимандрит. Родился в г. Владикавказе. В 1961 году поступил в ТСЛ послушником, в 1962 году принял монашеский постриг. С 1961 исполняет послушание регента хора. Окончил Ставропольскую ДС и МДА, с 1963 преподает в ней Церковный Устав, Священное Писание Ветхого Завета, литургику; с 1988 является профессором МДА на кафедре Литургического богословия и богослужебного пения. С 1961 и до настоящего времени – уставщик и главный регент Лавры. В 1963 рукоположен в иеродиакона, в 1964 – в иеромонаха. В 1968 возведен в сан игумена. С 1969 по 1974 – преподаватель Регентского класса при МДА. В 1971 возведен в сан архимандрита. 1974–1977 – благочинный ТСЛ. Объединенный хор МДАиС под управлением архимандрита Матфея снискал, можно сказать, чуть ли не мировую известность: еще в 1968 он впервые записывался для грампластинок «Мелодии»; в настоящее время хором записано множество грампластинок, аудиокассет и компакт-дисков. Помимо богослужений в ТСЛ, Объединенный хор поет за службами Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Успенском соборе Московского Кремля, в храме Христа Спасителя, часто сопровождает Святейшего в его архипастырских поездках по епархиям. Объединенный хор выступает и с концертами, неоднократно совершал поездки в Германию, Францию, Грецию, Израиль и другие страны. Хор имеет приз Московского международного фестиваля духовной музыки 1990, участвовал в торжествах по поводу 1000-летия Крещения Руси в 1988 (концерт в Большом театре в Москве), а также в торжествах по поводу 600-летия преставления преподобного Сергия Радонежского в 1992.